Из истории русской разведки
Секретная служба секунд-майора
11. "Посланного возвратить"
"Что делаешь, делай быстро". Предстоящей ночи было достаточно, чтобы он успел подготовить свой уход, чтобы раннее утро застало его уже в пути. Да и так ли уж много дел? Разобраться в счетах, дабы не оставлять за собою долгов, привести в порядок бумаги и сжечь кой-какие записки, чтобы чужие руки не касались их. Покончив со всем этим и написав рапорт, сухо объяснявший его поступок, он вынул чистый лист и положил его перед собою. Хотя перо было отточено недурно, он зачем-то отточил его снова. Потом передвинул чернильницу и переставил подсвечник. И только после этого вывел первые слова: "Мой ангел Софи..."
Он не писал жене много лет, после некой истории, теперь уже, впрочем, в свете почти забытой. В свое время все сочли, что он поступил великодушно. Теперь же в дистанции лет видя все отстраненно, он запоздало казнил себя за жестокосердие, несострадание и неспособность прощать. И то, что так долго казалось ему неразрешимым, стало вдруг просто той великой простотой, которая всегда стоит рядом со смертью. "Мой ангел Софи..."
Помолившись перед сном на сей раз дольше обычного, секунд-майор вопреки своим ожиданиям крепко заснул. Разбуженный денщиком ни свет ни заря, как было приказано им с вечера, первoe мгновение он не понимал ничего и ничего не помнил. Но тут же, вспомнив, подумал почему-то не о коляске, которая, наверное, уже заложена, не о деле, на которое идет, а о письме "Мой ангел Софи". И, вспомнив, почувствовал вдруг то, чего не испытывал много лет, - любовь и счастье. Подумалось, что нужно скорее отправить письмо. Сейчас начало марта, когда она получит его? И тут же понял, что, когда это произойдет, его не будет уже среди живых.
И вдруг ему захотелось жить.
Он порвал свой рапорт. Экое мальчишество и донкихотство! Не будет сниться ему есаул, не будет! Да вообще, почему должен он своею волей идти на смерть - что за безумие?
Боже, сколько минет дней, пока дойдет письмо!
В ставке он застал необычайную суету и движение. Фельдмаршал издал приказ - всем частям быть готовыми выступить через двадцать четыре часа, как воспоследует приказ к походу.
Он едва переступил порог своего кабинета, как тут же в дверях появился офицер от его сиятельства. Фельдмаршал, окруженный генералами и офицерами штаба, кивнул ему поверх голов остальных.
- Посланного с письмом, о чем распорядился я было... - пояснил он, чтобы майору было понятно. - Посланного тотчас возвратить обратно. - И, почувствовав потребность пояснить, поднял палец: - На Востоке говорят, майор: "Ты сказал мне раз, и я поверил, ты сказал еще раз - я стал сомневаться, ты сказал в третий раз - и я понял, что ты лжешь".
После этих слов, смысл которых был, впрочем, понятен только ему, мановением руки Миних отпустил майора.
Означала же сия его сентенция следующее. Еще зимой, будучи в Петербурге, граф сам приложил усилия, дабы ввести неприятеля в заблуждение. Вернее, попросил об этом все того же Ивана Ивановича Неплюева, написав ему в Киев. Оставив уже свой высокий пост в Константинополе, Неплюев продолжал держать в руках важные нити, уходившие весьма далеко. Миних писал в письме: "Дабы визирь наивяще силы свои разделить мог, разгласить в Польше, будто за секрет, что вящая часть войск Ея Величества будущею весною, как можно рано, оборотятся... к днестровским берегам - противу Белграда (Аккермана) и Буджака, что всемерно через поляков у неприятеля известно будет".
Визирь слыл человеком, искушенным в хитрости и, что главное, знающим в этом деле меру. Если отовсюду он будет получать сообщения, что Миних идет-де в Молдавию, настойчивость эта даст ему заподозрить обман: "Ты сказал в третий раз, и я понял, что ты лжешь". Чтобы обман был достоверен, должно помнить о мере.
По мотивам книги А. Горбачевского и Ю. Семенова
"Без единого выстрела. Из истории российской военной разведки"