История восстания декабристов

Хроника событий восстания 14 декабря 1825 года

Ранение Милорадовича

Было около 11 часов утра. Начальник штаба гвардейского корпуса генерал Нейдгардт только что успел сообщить о событиях царю. Николай вышел из дворца, и тут Милорадович подтвердил ему эту казавшуюся невероятной новость.

Не более как за час центральные площади Петербурга преобразились. От недавней будничности не осталось и следа. "Конная гвардия,- вспоминает свидетель событий,- с командиром своим Орловым Алексеем Федоровичем на рысях скакала из казарм своих к штабу". С появлением ее царь перешел на середину Исаакиевской площади, сопровождаемый дворцовым караулом и Преображенским батальоном. Из-под арки бежали и примыкали к ним саперы. Затем показались Семеновский и Егерский полки, а саперы, заняв внутренний двор дворца, обеспечили его охрану.

Николай приказал Милорадовичу скакать за уже присягнувшей конной гвардией. С трудом достигнув конногвардейских казарм и передав приказ нового императора, Милорадович около получаса прождал выхода и построения полка. Его адъютант рассказывал, как тот или иной "усатый кирасир, выведя лошадь, ставил ее в принадлежащий ряд и... уходил. "Куда ты?"- "Забыл рукавицы, ваше благородие",- отвечал он или что-нибудь подобное. Время бежало. Не было и 30-40 лошадей, выведенных таким образом".

Вспыльчивый по характеру и чрезвычайно рассерженный неповиновением, генерал вскочил на коня и поскакал на Сенатскую площадь.

Примерно в то же время на площади была предпринята очередная попытка уговорить московцев вернуться в казармы. На этот раз генерал-губернаПуля Каховскоготором Милорадовичем, несшим прямую ответственность за спокойствие в столице. "Граф М. А. Милорадович,- пишет Розен,- любимый вождь всех воинов, спокойно въехал в каре и старался уговорить солдат; ручался им честью, что государь простит им ослушание, если они тотчас вернутся в свои казармы". Уговоры, с упоминанием памятных для гвардейцев мест боевых сражений, продолжались довольно долго - по свидетельству одного из очевидцев, "минут с 20".

Хотя реакцией на зажигательную речь (граф любил и умел говорить с солдатами) было "молчание святое, мертвое" (слова адъютанта губернатора А. П. Башуцкого), руководители восстания почувствовали опасность речей Милорадовича и потребовали, чтобы он удалился. Граф не внял требованию. Желая вывести его из рядов каре, Оболенский штыком солдатского ружья колол коня под всадником, ранив при этом нечаянно Милорадовича. Тут же прогремели выстрелы Каховского и двух солдат. Тяжело раненный пулей Каховского Милорадович упал. Все поняли - пути назад нет.

Узнав о случившемся, Николай стал требовать, чтобы как можно быстрее против мятежников была двинута конная гвардия.