История восстания декабристов

Подготовка к восстанию. Создание Северного общества

Идеи Завалишина

В начале 1825 года Рылеев познакомился с еще одним морским офицером - лейтенантом 8-го флотского экипажа Дмитрием Иринарховичем Завалишиным, которому едва исполнился тогда двадцать один год.

Окончив Морской кадетский корпус, уже в шестнадцать лет Завалишин стал там же преподавать астрономию, высшую математику, механику и морскую тактику. В 1822 году он отправился с экспедицией Лазарева в кругосветное путешествие. Из Англии он написал Александру I письмо о несоблюдении на практике идей Священного союза, - уже из Америки Завалишин был отозван в Россию и через Сибирь вернулся в Петербург. Он прибыл как раз к ноябрьскому наводнению 1824 года - во время этого бедствия он выказал незаурядную храбрость, руководя одной из спасательных команд.

Письмо Завалишина рассматривалось особым комитетом, составленным из Аракчеева, Шишкова, Мордвинова и Нессельроде. В этот же комитет передал он и составленный им обширный проект преобразования русских колоний в Америке. В то же время Завалишин подал на имя императора свой проект борьбы со злоупотреблениями властей в Европе, он предлагал образовать некий "вселенский Орден Восстановления", общество международного характера с центром в Калифорнии.

Графа Мордвинова заинтересовал завалишинский проект преобразования русской Америки, и он направил молодого человека с рекомендательным письмом к правителю дел Российско-Американской компании Рылееву. Завалишин был очень дельный, знающий человек, но Рылеев не мог не заметить в нем некоторой хвастливости, самонадеянности и склонности к мистификациям. Эта сторона натуры Завалишина отчетливо выразилась в его позднейших записках. "Я не мог уделять времени на занятия делами Р.-А. Компании, - пишет он, например, - и только... уступая просьбам Мордвинова, я посетил главное управление. Бывшие тогда директоры Прокофьев, Кусов и Северин были, как говорили они, до того поражены и восхищены точным знанием моим всех дел и нужд Компании и ясным указанием истинной пользы ее, что просили меня, чтобы я смотрел на себя как на четвертого директора и чтобы заседал в присутствии управления, принимая участие в обсуждении всех дел".

Однако, как бы ни любовался Завалишин собой в записках, Российско-Американская компания на общем собрании акционеров обсудила его проект преобразования колоний и вошла в правительство с просьбой назначить Завалишина правителем колоний в Америке на семь лет. Александр I не отказал, но медлил с решением. О причинах этой нерешительности императора Завалишин пишет в том же "хлестаковском" ключе: "Государь отвечал... что готов открыть мне все карьеры в России, но что отпустить меня в колонии не может из опасения, чтобы я какими-нибудь попытками привести в исполнение обширные свои замыслы не вовлек Россию в столкновение с Англиею или Соединенными Штатами".

Однажды, когда Рылеев и Завалишин были вместе у Мордвинова, старый сенатор-либерал, по словам Завалишина, сказал о нем (Завалишине) Рылееву: "В его идеях заключается великая будущность, а может быть, и вся будущность". "Бойкая особа", - пренебрежительно отозвался о Завалишине Александр Бестужев. Рылеев, однако, обнаружил в Завалишиие прежде всего "ум, познания и свободный образ мыслей", а поэтому и "старался сблизиться с ним, в надежде приобрести в нем полезного обществу члена".

В Завалишине словно два человека сидело. Один рассуждал о неустройствах в России, другой занимался самыми странными мистификациями. Весь этот "вселенский Орден Восстановления" он выдумал, но Рылеева пытался убедить, что он был принят в это общество в Англии, что оно имеет отрасли во всех государствах Европы и Америки (в том числе и в России) и добивается "освобождения всего мира" (!). Он сфабриковал и устав Ордена Восстановления. "Сей Устав, - пишет Рылеев, - был составлен так, что его можно было толковать и в пользу неограниченной власти и в пользу свободы народов". Двусмысленность этого устава, пишет Рылеев, "заставила меня быть с Завалишиным осторожнее". Рылеев намекнул Завалишину, что в России тайное общество существует, но что принять в него Завалишина можно будет лишь тогда, когда он откроет, кто из русских принадлежит к Ордену Восстановления. Завалишии "замялся", ответил, что ему нужно бы "подумать". Думал он, естественно, слишком долго. Рылеев советовался в отношении Завалишина с Бестужевыми, Одоевским, писал о нем Трубецкому в Киев. В общем все свелось к тому, что Рылеев Завалишина в общество не принял. Тем не менее Завалишин среди морских офицеров выдавал себя за члена Северного общества. Рылеев, со своей стороны, отчасти поверил в существование Ордена Восстановления - он решил не выпускать Завалишина из виду, надеясь открыть русских членов этой организации и ее истинные цели.

Н. Бестужев полагал, что орден - выдумка, но отметил, что "Завалишин, считая и наше общество более значащим, нежели оно в самом деле было, хотел придать себе важности в глазах наших подобным вымыслом".

После восстания 14 декабря Завалишин был арестован. В своих мемуарах он рисует себя опять-таки самым главным декабристом: "Я первенствовал и в общих собраниях, если принять в соображение, что не принимая ни звания директора, ни председателя совещаний, я оканчивал всегда тем, что направлял совещания на предметы, которые считал существенными, и руководил совещаниями... И при этом влияние мое росло и в общих совещаниях до того быстро, что возбудило наконец зависть в самом Рылееве, особенно при виде и внешних успехов моих".

Конечно, Завалишин ни на одном совещании не был. Кстати, в числе совещавшихся он называет Федора Глинку, но тот не принадлежал к Северному обществу и не принимал участия в его работе, хотя и знал о его существовании.

Странны записки Завалишина - в них много интересного, зорко подмеченного о политическом и хозяйственном состоянии России 1820-х годов, немало блестящих выводов, но в то же время в них бездна "ячества", беспардонного вранья, вроде того, что он подсказывал Рылееву замыслы его произведений и даже участвовал в написании некоторых его стихотворений и поэм.