История восстания декабристов

Подготовка к восстанию. Создание Северного общества

Вольное общество любителей российской словесности

Начало Вольному обществу любителей российской словесности (другое название его - Общество соревнователей просвещения и благотворения)положил Андрей Афанасьевич Никитин (1790-1859) - литератор, автор комедии и стихов в оссианическом роде. 17 января 1816 года у него на квартире состоялось первое заседание, на котором присутствовали литераторы братья Боровковы и Люценко (Ефим Петрович, поэт; его перевод поэмы Виланда "Вастола" в 1836 году был издан А. С. Пушкиным).

28 января был принят в новое общество Ф. Н. Глинка, в том же году вступивший и в декабристскую организацию Союз Спасения, или Общество истинных и верных сынов Отечества (Глинка в то же время был и ритором в ложе "Избранного Михаила"). Вскоре пришли в Вольное общество Рылеев, Дельвиг, Кюхельбекер, Сомов, Плетнев, Греч (издатель журнала "Сын Отечества"). В этом тройственном союзе обществ - тайного декабристского, масонского (ложа "Избранного Михаила") и литературного (два последних - легальные) - утверждались патриотические идеи, неразрывно связанные с вольнолюбием.

Учредители Вольного общества любителей российской словесности начали разработку плана следующих капитальных изданий:

1) "Полной Российской энциклопедии", заключающей в себе все, что известно о России в отношения истории, искусства, науки, литературы;

2) "Жизнеописаний многих великих людей Отечества" - многотомного издания;

3) Нового иконологического словаря с изображениями - это должна была быть иллюстрированная история живописи, рисунка и гравюры;

4) Журнала трудов членов Общества - это издание - "Соревнователь просвещения и благотворения" - начало выходить в 1819 году.

Проекты энциклопедии и иконологического словаря не были утверждены министром просвещения, усмотревшим здесь неуместное соревнование общества с Академией наук, которой труды такого размаха более пристали (однако в это время заканчивал восьмой том своей грандиозной "Истории государства Российского" Карамзин - не академия и не общество, а один человек). И все же члены Вольного общества начали работу над биографиями русских людей. Многотомного биографического словаря также не получилось, общество и в этом не нашло поддержки, но ряд биографий, намечавшихся для словаря, был помещен в "Соревнователе" - это жизнеописания поэта Петрова, полководца Суворова, И. И. Шувалова и других отечественных деятелей.

Ф. Н. Глинка напечатал в 1816 году в "Сыне Отечества" "Рассуждение о необходимости иметь историю Отечественной войны 1812 года" (первый вариант этой статьи появился в "Русском Вестнике" С. Н. Глинки в 1815 году). "Всякий мыслящий ум, - писал Глинка, - пожелает иметь средства составить себе полную картину всех необычайных происшествий, мелькавших с блеском молний в густом мраке сего великого периода... Потомки с громким ропотом на беспечность нашу, потребуют истории... Русские захотят особенно иметь живое изображение того времени, когда внезапный гром войны пробудил дух великого народа; когда народ сей, предпочитая всем благам в мире честь и свободу, с благородным равнодушием смотрел на разорение областей, на пожары городов своих и с беспримерным мужеством пожинал лавры на пепле и снегах своего отечества... Одна история торжествует над тленностью и разрушением... О ты, могущая противница времен и случаев, вмещая деяния всех народов и бытия всех веков, история! уготовь лучшие из скрижалей твоих для изображения славы моего отечества и подвигов народа русского! Смотри, какую пламенную душу показал народ сей, рожденный на хладных снегах Севера... Историк Отечественной войны должен быть русским по рождению, поступкам, воспитанию, делам и душе. Чужеземец, со всею доброю волею, не может так хорошо знать историю русскую, так упоиться духом великих предков россиян, так дорого ценить знаменитые деяния протекших, так живо чувствовать обиды и восхищаться славою времен настоящих".

В этой статье Глинка, отталкиваясь от истории Отечественной войны, говорит о русской истории вообще. Он как бы доказывает закономерность того, что историю Отечественной войны пишет А. И. Данилевский, участник ее ("Сочинитель должен быть самовидец", - пишет Глинка), а историю России - Н. М. Карамзин.

"Чужеземец, - пишет Глинка, - невольно будет уклоняться к тому, с чем знакомился с самых ранних лет, к истории римлян, греков и своего отечества. Он невольно не отдает должной справедливости победителям Мамая, завоевателям Казани, воеводам и боярам Русской земли, которые жили и умерли на бессменной страже своего отечества. Говоря о величии России, иноземец, родившийся в каком-либо из тесных царств Европы, невольно будет прилагать ко всему свой уменьшенный размер. Невольно не вспомнит он, на сколь великом пространстве шара земного опочивает могущественная Россия. Вся угрюмость Севера и все прелести Юга заключены в пределах ее... Русский историк не проронит ни одной черты касательно свойств народа и духа времени. Он не просмотрит ни предвещаний, ни признаков, ни догадок о случившихся несчастиях".

Первые восемь томов "Истории" Карамзина выйдут в 1818 году. Карамзин, реформатор русского литературного языка, языка русской прозы, мог принять близко к сердцу все сказанное Глинкой в его статье, за исключением следующего пожелания: "Русский историк постарается изгнать из писаний своих все слова и даже обороты речей, заимствованные из чуждых наречий. Он не потерпит, чтобы слог его испещрен был полурусскими или вовсе не русскими словами, как то обыкновенно бывает в слоге ведомостей и военных известий".

В бумагах П. И. Пестеля сохранился словарь терминов, имевших иностранное происхождение, с заменой их русскими Пестель предлагает замены: конституция - государственный устав; аристократия - вельможедержавие; тирания - зловластие; генерал - воевода; теория - умозрение; республика - общедержавие; кабинет министров - правительствующая дума и т. д.

С 1818 года Глинка был фактически руководителем Вольного общества любителей российской словесности, он возглавлял его левое, сильнейшее крыло и упорно проводил патриотические декабристские идеи.

В 1820-1822 годах в общество пришли будущие декабристы К. Ф. Рылеев, А. А. и Н. А. Бестужевы и А. О. Корнилович. Среди членов общества уже были поэты Боратынский, Дельвиг, Плетнев, Измайлов, Остолопов, Григорьев, В. Туманский.

Имя Булгарина, которое мы еще не раз назовем в этой книге, не должно резать ухо: до восстания 14 декабря 1825 года он еще не был осведомителем Третьего отделения.

Булгарин был близко знаком с многими будущими декабристами, в том числе с Рылеевым, с которым он учился в кадетском корпусе, хотя и вышел оттуда на несколько лет раньше. Он печатал стихотворения Рылеева в 20-х годах в своих журналах "Северный Архив" и "Литературные Листки", а Рылеев - прозу Булгарина в "Полярной Звезде". Бывало, они ссорились, и крепко. Но Рылеев ушел из жизни другом Булгарина, с верой в его порядочность. Какое же смятение он внес в душу Булгарина, отвернувшегося от своих друзей в тот роковой день!.. Вечером 14 декабря Рылеев вручил ему на хранение часть своего архива. Булгарин не передал его в Третье отделение - материалы эти были опубликованы в 1870-х годах в журнале "Русская Старина".

Прекратил свое существование декабристский Союз Благоденствия - решение о его роспуске было принято в январе 1821 года на Московском съезде. Почти сразу же возникло новое общество - Северное, в Петербурге. Прямой дорогой шел Рылеев на соединение с ним.