История восстания декабристов

Подготовка к восстанию. Создание Северного общества

Деятельность Рылеева в Северном обществе

Александр Поджио встретил Рылеева в декабре 1824 года у полковника Митькова. "Между прочими был здесь и Рылеев, - говорит он. - Я в нем видел человека, исполненного решимости. Здесь он говорил о намерении его писать какой-то катехизис свободного человека... и о мерах действовать на ум народа, как-то: сочинением песен".

Что касается "катехизиса свободного человека", то здесь имеется в виду сочинение, порученное Рылееву Думой (Оболенским и Никитой Муравьевым), нечто вроде разъяснения, комментариев к "Правилам" общества. Оболенский видел наброски - это были вопросы и ответы, писанные "самым простым наречием" и обращенные к "простому классу людей". Сочинение это Рылеев, очевидно, уничтожил вместе с другими документами в вечер после декабрьского восстания.

На одном из декабрьских собраний - в 1824 году - Рылеев был избран в Думу. Он заместил уехавшего в Киев Трубецкого.

Не будучи от природы оратором, Рылеев считал своим долгом вести неустанную пропаганду. "Рылеев был не красноречив, - пишет Николай Бестужев, - и овладевал другими не тонкостями риторики или силою силлогизма, но жаром простого и иногда несвязного разговора, который в отрывистых выражениях изображал всю силу мысли, всегда прекрасной, всегда правдивой, всегда привлекательной. Всего красноречивее было его лицо, на котором являлось прежде слов все то, что он хотел выразить, точно как говаривал Мур о Байроне, что он похож на гипсовую вазу, снаружи которой нет никаких украшений, но как скоро в ней загорится огонь, то изображения, изваянные внутри хитрою рукою художника, обнаруживаются сами собой. Истина всегда красноречива, и Рылеев, ее любимец, окруженный ее обаянием и ею вдохновленный, часто убеждал в таких предположениях, которых ни он детским лепетанием своим не мог еще объяснить, ни других довольно вразумить, но он провидел их и заставлял провидеть других".

В Рылееве жило как бы врожденное стремление действовать на благо России. Он присматривался к жизни, прислушивался к толкам, вдумывался в теории, - вперед его влекло и придавало ему неотразимое обаяние вожака некое гражданское вдохновение, которое у него сродни поэтическому. Благодаря этому вдохновению он угадывал людей, годных для принятия в тайное общество, - и редко ошибался. Отсюда его неуклюжее, но столь убедительное красноречие. Гражданское вдохновение - вот откуда красота, которая присуща декабризму и декабристам и которую, как поэзию, не объяснишь до конца.