История восстания декабристов

Расплата за "воздух свободы"

Переписка Рылеева во время заключения

Куранты на башне Петропавловского собора каждый час дня и ночи вызванивали "God save the king" - "Боже, спаси короля", - английский гимн.

У Рылеева в камере почти всю ночь горела свеча.

Он писал на нумерованных листах бумаги - в Следственную комиссию, Николаю I, жене...

19 декабря 1825 года Наталья Михайловна Рылеева писала Николаю: "Всемилостивейший Государь!.. убитая горестию, с единственною малолетною дочерью припадаю к августейшим стопам твоим... повелите начальству объявить мне: где он, и допускать меня к нему, если он здесь".

19 же декабря Рылеев пишет жене из камеры Алексеевскою равелина: "Уведомляю тебя, друг мой, что я здоров. Ради бога, будь покойна... Настиньку благословляю. Уведомь меня о своем и ее здоровье".

Через день пришел ответ. "Третьего дня обрадовал меня Бог: император прислал твою записку и вслед за тем 2000 р. и позволение посылать тебе белье... При сем посылаю тебе две рубашки, двое чулок, два платка, полотенце". Еще через несколько дней Наталья Михайловна сообщила мужу: "Добродетельиейшая императрица Александра Федоровна прислала мне 22-го числа, то есть в именины Настиньки, тысячу рублей".

Царь и его супруга шлют деньги жене своего врага.

Николай Бестужев скажет об этом "хитрость и подлог", уловка, тонкий следовательский прием. Но жена Рылеева в самом деле считала Николая добрейшим и даже сентиментальным существом.

Николай разрешит Рылееву и свидание с женой - так и будет Рылеев долгие месяцы ждать его, боясь, что царь передумает...

Николай был следователем; был он и почтмейстером для Рылеева (равно как и для всех других декабристов): он прочитывал письма, цензуровал их - вычеркивал то, что считал криминальным. Отправлял со своим собственным почтальоном - из числа надежных чиновников или офицеров. Какие же письма мог писать в таком положении узник?

Еще в декабре 1825 года, после первых показаний, Рылееву было разрешено свидание с женой. Однако осуществление его Николай все откладывал и откладывал. Прошли долгие месяцы, уже закончилось следствие, начался суд... Ожидание со дня на день встречи с женой и дочерью стало для Рылеева пыткой.

30 декабря 1825 года Наталья Михайловна пишет мужу: "Быть может, ты говоришь, мой друг, будет позволено с тобою видеться. Я несколько раз читала; не верю глазам, что ты пишешь, нет, это мечта; я, кажется, не доживу этой минуты".

4 января 1826 года Рылеев пишет жене: "Увидеться с тобою надеюсь скоро. Государь обещал".

Наталья Михайловна 7 января: "Между страхом и надеждою жду решительной минуты".

Рылеев 14 января: "Жди решительной минуты с надеждою на благость всемогущего и милосердие государя. Думаю, что минута сия недалека".

21 января: "Из того, что я не писал к тебе в последнем письме о нашем свидании, которое мне обещано, ты заключила, что я должно быть болен. Я и теперь больше ничего не могу тебе написать касательно сего, как только то, что я надеюсь скоро увидеться с тобой".

В феврале Рылеев уже не говорит в своих письмах к жене о свидании.

17 марта Наталья Михайловна пишет: "Надеялась по письмам твоим, что скоро буду видаться и посоветуюсь с тобою, мой друг, но и по сю пору нет свидания. Что делать!"

Между 17 и 20 марта Рылеев пишет: "О свидании нашем опять не могу тебе более ничего сказать, как только: надейся и моли Бога". В таких же пытках ожидания прошли апрель и май. В эти месяцы Рылеев много занимался своими имущественными делами. В каждом письме его к жене было множество поручений: о продаже заложенного имения ("Полагаю я необходимостью деревню продать и, уплатив долги, остальную сумму положить в банк, дабы процентами с оной ты могла воспитать нашу малютку и помогать себе"), об отдаче сводной сестре Анне Федоровне отцовского дома в Киеве, об уплате большого долга портному (571 р. за себя и 295 за Каховского, которому нечем было платить) и другим лицам, а с другой стороны - о взыскании денег, одолженных Рылеевым, в том числе с книгопродавцев за отданные им на комиссию книги Рылеева, о возвращении акций в Российско-Американскую компанию, книг, взятых на прочтение в библиотеке Смирдина... Рылеев выдал жене доверенность на ведение всех дел и помогал ей, вникая в каждую мелочь. Дела оказались довольно запутанными.

Иногда в письмах жены были приписки шестилетней дочери Рылеева - Настеньки. Так, 18 мая она приписала: "Любезный папенька, целую вашу ручку; приезжайте поскорее, я по вас скучилась; поедемте к бабиньке". Наталья Михайловна сообщает мужу, что у Настеньки "большая охота писать и рисовать: все занимается этим". 24 мая Рылеев пишет: "Настиньку целую за приписку. Вчера ей минуло шесть лет. Мне ни разу не довелось дня этого провести с нею". Рылеев раздумывал: если разрешат свидание - брать ли жене с собой Настеньку? "Лучше откажусь от сладкого утешения видеть ее, если она от свидания со мною расстроит свое здоровье; она так слаба". Мать уверила Настеньку, что ее отец - в отъезде, в Москве, и скоро вернется...