История восстания декабристов

Подготовка к восстанию. Создание Северного общества

Обида Каховского на Рылеева и Думу Северного общества

Рылеев соблюдал правила конспирации. Каховский же не хотел быть рядовым заговорщиком и, как он полагал, исполнителем чужой воли. На этой почве между Рылеевым и Каховским возникло взаимное недоверие. "Ты принадлежишь к Обществу, - сказал ему Рылеев, - и хочешь действовать вопреки его видам". Рылеев принялся воспитывать Каховского - учить его скромному исполнению долга. Он советовал ему снова вступить в армию - чтобы вести агитацию среди солдат. Каховский послушался, подал прошение и даже сшил себе обмундирование пехотного офицера. Но его не приняли в полк.

Когда Каховский начинал какой-нибудь спор, Рылеев останавливал его, называя его "ходячей оппозицией". Однажды Каховский внес какое-то предложение, касающееся действий Общества. Рылеев строго оборвал его: "Пожалуйста, не мешайся, ты ничего более как рядовой в Обществе". Однако тут же смягчил слишком строгое замечание: "Да и от меня не много зависит; как определит Дума, так и будет".

Можно себе представить, как оскорблялся пылкий Каховский прямолинейными отповедями Рылеева.

И все же их связывало главное. Каховскому было твердо заявлено, что "если Общество решится начать действия свои покушением на жизнь государя, то никого, кроме него, не употребит к тому".

Через Каховского Рылеев осуществил и связь Северного общества с лейб-гвардии Гренадерским полком. Там служил товарищ Каховского - поручик Сутгоф, давно желавший "содействовать благу общему". По поручению Рылеева Каховский принял Сутгофа в члены Общества. Каховским же в этом полку были приняты прапорщики Палицын и Жеребцов, подпоручик Кожевников и поручик Панов (кроме того, Каховский вел агитацию в Измайловском полку, где принял в Северное общество двух офицеров - Глебова и Фока).

Сутгоф, человек решительный, тоже сердился, что планы Общества от него скрываются. "Нас, брат, баранами считают", - сказал он однажды Каховскому, когда Рылеев по обыкновению заперся в комнате с Оболенским, Николаем Бестужевым и Пущиным.

Рылеев не открывал новым членам и того немногого, что он мог бы им сказать, - решения руководителей Северного и Южного обществ выработать общую конституцию (на основе проектов Муравьева и Пестеля), слить общества в одно к апрелю 1826 года и в июле того же года поднять восстание. А пока - пропаганда в войсках, вербовка членов, то есть собирание сил...

Даже в показаниях Каховского на следствии чувствуется обида: "Рылеев все и от всех скрывал, всем распоряжался, все брал на себя... Он делал все по-своему... Нас всех и в частных разговорах заставлял молчать". Однажды во время прогулки с Александром Бестужевым Каховский сказал: "Я готов собой жертвовать отечеству, но ступенькой ему (Рылееву) или другому к возвышению не лягу". Бестужев передал это Рылееву, тот возмутился и сказал Каховскому, что он "весь во фразах". Произошла ссора, и Каховский, как он говорит, "отказался от Общества". Отказ был, конечно, не всерьез. Но споры и ссоры продолжались. Они прекратились только после получения известия о смерти Александра I. "Общество стало сильней действовать, - говорит Каховский, - я опять соединился с ним, не будучи в силах удержаться не участвовать в деле Отечества".