История восстания декабристов

Подготовка к восстанию. Создание Северного общества

Декабристы-масоны

Многие декабристы пытались использовать масонство для своих целей. Членами ложи "Избранного Михаила" были Н. И. Греч, А. А. Дельвиг, А. Е. Измайлов, Ф. Н. Глинка, Р. М. Зотов, Н. А. Бестужев, В. К. Кюхельбекер, историк А. И. Данилевский и другими. Их имена можно было видеть и в изданной в Петербурге в 1819 году книге "Основные установления Великой ложи Астреи" ("Tableau generale de la grande loge Astree"), где, кроме устава и прочих материалов, были помещены списки членов всех лож этого масонского союза. Правда, уже в это время, то есть до официального запрещения масонства в России в 1822 году, многие декабристы стали выходить из лож, как это сделал Пестель еще в 1817 году, С. И. Муравьев-Апостол - в 1818 году, М. И. Муравьев-Апостол - в 1820 году. Осенью 1820 года Рылеев вступил в ложу "Пламенеющей Звезды".

Деятельность масонских лож протекала в рамках традиционной обрядовости, сложившейся за многие века (первые масонские организации в Европе возникли в самом начале новой эры). Это была сложная система символических действий, всевозможных символических же аксессуаров обстановки и одежды. У масонов был свой жаргон, были слова и жесты, служившие им паролем для узнавания своих, особая тайнопись, совершенно не поддающаяся расшифровке. Возникла огромная печатная и рукописная - тайная и явная - масонская литература. Масоны отгораживались этой таинственной обрядовостью от непосвященных, то есть "профанов", стоящих как бы на низшей ступени духовного развития.

При вступлении в ложу "Пламенеющей Звезды", символическим знаком которой были два сцепленных и образующих звезду треугольника, объятые пламенем, масоны проходили сложную цепь испытаний: водили с завязанными глазами по лабиринту комнат, задавали вопросы, на которые необходимо было отвечать, приставляли к груди меч и т. п. Все это было театрально, искусно продумано и настраивало на торжественный лад.

Почти все члены "Пламенеющей Звезды" были немцы, обрусевшие, иные давно, еще в предыдущих поколениях. Так что на заседаниях ложи среди немцев (кроме них, было еще несколько шведов и англичан) сидел только один русский - Рылеев, и говорил он здесь, как и все прочие, на немецком языке. На первый взгляд это кажется необъяснимой странностью. И среди декабристов было немало немцев, французов, итальянцев, которые, будучи русскими подданными - да еще не в первом поколении, - являлись страстными патриотами России. Так, например, Пестель, Бригген, Поджио, Кюхельбекер, Лорер, Розен, Сутгоф, Торсон, Штейнгель, Вегелин, Бодиско, Фаленберг - не равнодушные к судьбам России иностранцы, а лучшие из ее сынов, декабристы. Они и сами резко отделяли себя от тех "безродных пришельцев", которые, как пишет в своих записках итальянец Александр Поджио, "русских и гнули и ломали" и при Петре, и при Екатерине. "Чего вы, мои бедные русские, не вынесли от этих наглых безродных пришельцев!" - восклицал Поджио, больше иных русских чувствовавший себя русским.

"Пришлецы иноплеменные" - Моро, Жомини, Каподастрия, Литта, Траверсе, Кампенгаузен, Нессельроде Канкрин, Бенкендорф и другие - сильно потеснили Воронцовых, Киселевых, Мордвиновых, Гурьевых, Сперанских, не говоря о Тургеневых или, например, Муравьевых.

Об этом времени писал Огарев: "Немецкая централизация в Петербурге проникнулась духом татарщины и была уродливым соединением кнута с шпицрутенами, грабежа с канцелярией". Аракчеев ставил на командные посты в армии Шварцев, Стюрлеров, Сухозанетов и проч., отличавшихся верностью престолу и нелюбовью к русскому солдату.

По всей вероятности, Рылеева привлекла в ложу "Пламенеющей Звезды" возможность проникнуть в среду крупных чиновников (а таковыми были многие члены этой ложи), которые могли непосредственно влиять на государственные дела. И именно чиновников иностранного происхождения, которые в эти годы забирали в свои руки правительственный аппарат. Возможно, он не терял надежды воспользоваться своими "братьями" как рычагами государственной машины...

Все материалы "Пламенеющей Звезды" погибли, - после указа 1822 года они хранились у Рылеева; позднее, а именно вечером 14 декабря 1825 года, он их сжег, и прежде других бумаг. А так как многие его декабристские бумаги (например, переписанный его рукой текст "Конституции" Муравьева) сохранились, можно предположить, что среди масонских документов находились еще более криминальные. Но, может быть, - время покажет - не все материалы ложи находились у Рылеева, и тайна "Пламенеющей Звезды" не исчезла навсегда в рылеевском камине в один из самых трагических дней русской истории...