История восстания декабристов

Междуцарствие

Последнее собрание Северного общества

Батеньков, Корнилович и обер-прокурор Сената Краснокутский (тоже декабрист) привезли известие о назначении па 14-е - на завтра - необычно ранней переприсяги: они обедали у Сперанского, после обеда Сперанский совещался с ними в своем кабинете при закрытых дверях.

Запискам Завалишина трудно верить, но, может быть, и правдиво его сообщение о том, что 14-го "утром, прежде еще, нежели началось движение, Корнилович был послан к Сперанскому объявить ему о предстоящем перевороте и испросить его согласия на назначение его в число регентства. "С ума вы сошли, - отвечал Сперанский, - разве делают такие предложения преждевременно! Одержите сначала верх, тогда все будут на вашей стороне".

К вечеру 13 декабря, на последнем совещании членов тайного общества, сложился окончательный план завтрашних действий.

"Шумно и бурливо совещание накануне 14-го в квартире Рылеева, - вспоминал Михаил Бестужев. - Многолюдное собрание было в каком-то лихорадочно-высоконастроенном состоянии. Тут слышались отчаянные фразы, неудобоисполнимые предложения и распоряжения, слова без дел, за которые многие дорого поплатились... Чаще других слышались хвастливые возгласы Якубовича и Щепина-Ростовского... Зато как прекрасен был в этот вечер Рылеев! Он был нехорош собою, говорил просто, но не гладко; по когда он попадал на свою любимую тему - на любовь к родине, - физиогномия его оживлялась, черные, как смоль, глаза озарялись неземным светом, речь текла плавно, как огненная лава, и тогда, бывало, не устанешь любоваться им.

Так и в этот роковой вечер, решавший туманный вопрос: "То be, or not to be" ("Быть или не быть" англ. "Гамлет", В. Шекспир.), его лик, как луна бледный, но озаренный каким-то сверхъестественным светом, то появлялся, то исчезал в бурных волнах этого моря, кипящего различными страстями и побуждениями. Я любовался им, сидя в стороне, подле Сутгофа, с которым мы беседовали... К нам подошел Рылеев и, взяв обеими своими руками руку каждого из нас, сказал:

- Мир вам, люди дела, а не слова! Вы не беснуетесь, как Щепин или Якубович, но уверен, что сделаете свое дело".

Лунин отмечал, что когда члены тайного общества решились "прибегнуть к силе оружия", то, "увлеченные внезапными страстями на новое и для них незнакомое поприще, не могли согласиться ни между собою, ни с новыми ежечасно прибывающими сподвижниками. От сего - несвязность предпринятого предначертания для военных действий...".

Итак - вечером 13 декабря диктатором Северного общества Трубецким после долгих прений был утвержден следующий план действий:
- вывести войска, какие будет возможно, на Сенатскую площадь,
- принудить сенаторов низложить правительство;
- первая же из частей, явившаяся на площадь, должна пойти и взять Зимний дворец.

Если же поднимутся Гвардейский экипаж и Измайловский полк, то Арбузов и Якубович должны вести их также в Зимний дворец. Без шума должно захватить и поместить под надежную охрану царскую семью. Каховский же, действуя как бы лично от себя, должен будет уничтожить Николая I. Лейб-гренадеры во главе с полковником Булатовым должны взять Петропавловскую крепость и навести на Зимний заряженные пушки.

Всего несколько часов оставалось до решительного момента.

Не спал Николай, полный страха, неуверенности.

Не сомкнул глаз в эту ночь и Рылеев, у которого уверенности в победе также не было, но который шел на гибель с сознанием полной правоты своего дела.